Новогодное поздравление:
Ночь была на исходе, когда Иван Егорович занялся подготовкой экипировки
Лазарева. Делал он эту работу сам, ни на кого решительно не полагаясь не из
природной недоверчивости, а лишь потому, что был в таких делах абсолютно
педантичным, считая, что самая мелочная ошибка может погубить большое задание и
людей обречь на смерть из-за рассеянности и совершенного пустяка.
— Ищущий обрящет! — любил говаривать он в ту пору, расхаживая по своему кабинету
и вглядываясь в зеркального блеска носки собственных сапог. Твердо и
неукоснительно верил этот ферт в то, что если только изменников тщательно
искать, то они непременно отыщутся. И Локоткову он сказал, что-де «ищущий
обрящет», ответное же его молчание принял как знак согласия, потому что какой же
старший лейтенант посмеет иметь свое мнение, противное мнению главного
начальника? А начальник еще походил и несколько раз выразил свои твердые взгляды
на то, что все наши неуспехи на фронтах происходят исключительно по причинам
ротозейства таких «работничков», как Локотков, которые не желают
«профилактировать» язву предательств и измен. И привел некий авиационный пример,
к которому Иван Егорович не имел ни малейшего отношения.
«Вот и все! — со скукой и томлением подумал Локотков. — Сейчас он меня навсегда
приберет».
Поздравления с новым 2024 годом:
На аэродром по тихому, сосредоточенному, хмурому Ленинграду Локотков ехал со
своим дружком и в некотором смысле учителем Михаилом Ивановичем. Старая «эмка»
ползла медленно, мотор чихал и захлебывался. Оба друга были людьми в высшей
степени скромными, и потому в назначенном месте Иван Егорович получил
продовольствие только лишь сухарями и сахаром: ни консервов, ни концентратов, ни
сала ему не дали. Михаил Иванович распалился на несправедливость, но ввиду того,
что сказать, куда именно и зачем отправляется Локотков, не мог, то так и
кончилось — сухарями и кульком рафинада.
— Слышал я, хотел ты нынче повеситься? — спросил Локотков, облизывая сохнущие
губы.
