Новогодное поздравление:
— Он выбросился из окна головой о камни. Вот и вся история, — сказал Грейфе. —
Тут и начало и конец. А в отделе «А—1» еще похуже, — слава господу, что там я не
командую. Там работала целая группа советских разведчиков. Приезжала комиссия из
Берлина. Лейтенант Вайсберг оказался Кругловым. Его опознали. Было расстреляно
сто девять человек.
— Ты чего все дрожишь, товарищ Шанина? — спросил он негромко.
Сам подполковник Петушков считал себя человеком образованным и рекомендовал
«образовываться» даже партизанам, утверждая, что ежели человек захочет, то и
здесь, в глухих, лесных условиях, найдет время «поработать над собой», так как
время — фактор невозвратимый и молодость мозговых извилин никому еще не
удавалось восстановить. Имея широкий круг интересов, Петушков игрывал
подгулявшим своим бабкам на щипковых инструментах и пел цыганские романсы, не
без комизма вертя бедрами и плечами, знал кое-какие простецкие куплеты с
забористыми словами и однажды по рассеянности заявился даже в лесной край с
плоеными волосами, пшенично-золотистый цвет которых особо выигрывал, когда
дамский мастер плоил их специальными щипцами. Были злые языки, которые
перешептывались, что эта плойка не малую роль сыграла в истории возвышения
Петушкова, ибо он был отмечен спутницей жизни одной из бабок именно благодаря
этим мягким и шелковистым кудрям. Впрочем, чего только не врут злые языки на
удачливых своих сотоварищей; наверное, из зависти, потому что ведь никто не
спорит по поводу, например, начитанности Петушкова или того, что он часто имел
по некоторым вопросам свое особое мнение. Так, Петушков не раз говаривал, что
гремевшее в ту пору стихотворение Симонова «Жди меня» или нежно любимое
воевавшими людьми сурковское «А до смерти четыре шага» его лично, подполковника
Петушкова, никак не устраивают и устроить не могут.
Поздравления с новым 2025 годом:
Здесь поджидал Локоткова старик Недоедов — злой, как бес, усохший до костей,
прокурившийся весь до желтого цвета.
— А Лазарев где? — спросил Иван Егорович.
